Ашапурна Деви, выдающаяся бенгальская писательница, родилась в 1909 году в колониальной Индии, которую только что всколыхнула волна просвещения. Все ее произведения посвящены существующей дискриминации по половому признаку, а также становлению и развитию бенгальских женщин среднего класса — их угнетению, положению, сознанию и совести, вдохновению и, конечно, борьбе. Она проследила, как представительницы ее поколения подвергались воздействию патриархальных структур и по-разному реагировали на них, и показала, что одни подчинялись, а другие вырывались из четырех стен. В связи с этим в своей работе я попыталась представить Ашапурну Деви как феминистку через критическую оценку ее много обсуждаемого, много восхваляемого и широко читаемого, удостоенного двух наград (Rabindra Purashkar, 1966 и Jnanpith award, 1971) magnum opus, Pratham Pratishruti (The First Promise).
Феминизм — это теория политического, экономического и социального равенства полов. По сравнению с другими системами неравенства, гендерная имеет уникальные характеристики. Это самая старая система политической и экономической дискриминации, и гендер вездесущ: он встречается практически в любой ситуации и, таким образом, пересекает все другие системы стратификации. Но гендер еще глубже: гендер влияет на то, как мы думаем, чувствуем и относимся к себе, гендер является основой брака и семьи, а значит, неотъемлемой частью того, как мы становимся людьми в процессе социализации. Идеи о равных правах женщин впервые зародились в эпоху Просвещения, как на Западе, так и в Индии.
Обоснование
Родившись в очень консервативной семье среднего класса в Северной Калькутте, Деви всю свою жизнь провела в четырех стенах, сначала в родительском доме, а затем в доме своих свекров. Поэтому все ее работы были посвящены внутренним вопросам семейной жизни и особенно положению женщины в семье. В этом отношении «Пратхам Пратишрути» является достойным упоминания примером ее накопившегося отвращения и тревоги, которые она чувствовала внутри. В этом представлении я готова рассматривать Деви как успешную феминистку через персонаж Сатьябати, потому что, как она сама говорила: За эти годы в моем сознании накопились огромные тучи протеста, которые я не могла выразить, и Сатьябати, героиня моего романа, является выражением этого протеста». Деви была известна своими сильными женскими персонажами, которые были гораздо больше, чем кухонное окружение. Она сама воспринимала жизнь как действие, была ответственной домохозяйкой и увлеченным писателем. С одной стороны, она была предана своим общественным и семейным обязанностям, а с другой — энергично писала, протестуя против существующих социальных норм, вдохновляя тысячи женщин.
Обзор литературы
- Феминизм: Феминистские идеи и общественные движения возникли в Европе, Великобритании и США в международном контексте, который способствовал миграции людей и идей через национальные границы. Между публикацией «Оправдания прав женщин» Мэри Уоллстонкрафт (1792) и «Порабощения женщин» Джона Стюарта Милля (1869) идеи, общественные движения и отдельные феминистки мигрировали по суше и морю, создавая новый мощный контекст для продвижения прав женщин. В эту эпоху термины «права женщин» и «женская эмансипация» широко использовались для обозначения того, что мы сегодня называем феминизмом. Согласно Новой всемирной энциклопедии, самые ранние корни этого термина уходят в его французский перевод «feminisme», впервые использованный французским социалистом Шарлем Фурье в 1837 году для описания эмансипации женщин, которую он представлял себе в своем утопическом будущем. Среди ранних феминисток были как женщины, так и мужчины, которые выступали за большее равенство женщин в общественных институтах, таких как церковь и правительство, в семье и быту, а также за равенство полов в целом. Некоторые из наиболее радикальных феминисток также настаивали на праве женщины распоряжаться своим телом, включая право оставаться незамужней, развивать сексуальные отношения и рожать детей вне брака. Почти все феминистки этого периода рассматривали право женщин на высшее образование как одно из своих важнейших требований.
Однако первым выражением этих вопросов стала книга Мэри Уолстонкрафт «Оправдание прав женщин» (1792). В ней она четко связала гендер с рассуждениями о природе человека, которые были приняты в эпоху Просвещения, и таким образом «на короткий момент в 1970-х годах ввела вопрос о правах женщин в общие дебаты о гражданских правах» (Todd, 1993; Allan, 1951: 265). Первая волна феминизма оформилась в результате конвенции Сенека-Фолс 1848 года[1], которая призвала к равным правам женщин на голосование и владение собственностью, к полному доступу к возможностям образования и равной компенсации.
Вторая волна феминизма выросла из движения за гражданские права в 1960-х годах после публикации книги Симон де Бовуар «Второй пол», в которой она пытается взглянуть на историю человечества с феминистской точки зрения. Основной тезис де Бовуар заключается в том, что мужчины в корне угнетают женщин, характеризуя их на всех уровнях как Других, определяемых исключительно в противопоставлении мужчинам. Мужчина занимает роль Я, или субъекта; женщина — объект, Другой. Он — сущностный, абсолютный и трансцендентный. Она — несущественна, неполна и искалечена. Он простирается в мир, чтобы навязать ему свою волю, тогда как женщина обречена на имманентность, или внутренность. Он творит, действует, изобретает; она ждет, что он ее спасет. Это различие лежит в основе всех последующих аргументов де Бовуар. А также с публикацией книги Бетти Фридан «Мистика женственности» (1963), где она прослеживает возвращение женщин к домашней жизни после их довоенной эмансипации. Она утверждает, что женщины подвергались социальному давлению, чтобы стать домохозяйками, и приходит к выводу, что жизнь домохозяйки мешает женщинам развивать полноценную, автономную личность. Она утверждает, что и мужчины, и женщины должны отказаться от мистики женственности, и призывает женщин стремиться к самореализации через образование.
Индийское женское движение началось в девятнадцатом веке. С конца девятнадцатого века женщины начали создавать свои собственные организации как на местном, так и на национальном уровне. В годы, предшествовавшие обретению независимости, они боролись за два вопроса: политические права и реформа личного законодательства. Движение индийских женщин основано на их участии в борьбе за свободу, чтобы получить свои права. Индийские женщины призывают к свободе, гендерному равенству и прекращению насилия над женщинами. Начало движению положил человек по имени «Рам Мохан Рой». По его мнению, женщины должны играть эффективную роль во всех сферах жизни: политической, экономической и социальной. Он считал корни индийских женщин одним из основных факторов, ответственных за состояние индийского общества. Он улучшил положение индийских женщин, что считалось первым шагом на пути реформ.
- Образ матери: Многие литературные деятели рассматривали это выдающееся произведение Деви как полное изображение материнства. В этой связи стоит упомянуть доктора Сангиту Саха, которая в своей работе «Джонони Вабна» проанализировала все материнские фигуры, упомянутые в романе. Большинство «матерей», как мы видим, робкие по своей природе, они чрезвычайно любящие по отношению к своему сыну, но в то же время очень жестокие по отношению к своим невесткам (мать Элокеши — Наба Кумар и Сатья — Седжи Писи). Она также показала, что матери ставят на первое место свой социальный статус, а не своих детей (Бехула). Но в то же время есть и такие матери, как Бхубанешвар и Саудамини, которые являются конформистками, послушными и преданными как своим детям, так и своим свекровям.
В этом произведении мы можем увидеть два измерения термина «мать». С одной стороны, оно прославляет представление о героической родине, с другой — контрастирует с реальными женщинами XIX века. (Чоудхури) В своей работе «Переопределение героической матери: Representation and Agency in Ashapurna Devi’s Pratham Pratishruti» Индира Чоудхури визуализировала общую почву между двумя группами — «падшими» и «целомудренными», чтобы переосмыслить «материнство». Она также проанализировала «отсутствие материнства», поскольку простые, незамысловатые отношения матери и дочери были совершенно невозможны в патриархальных рамках общества.
Однако Химани Банерджи в своей работе «Перерождение матерей и дочерей в литературном пространстве Бенгалии» рассмотрела, как матери всегда старались сделать этот мир лучше для своих детей. Она говорит, что мы можем унаследовать только то в нашем характере, что было дано нашими матерями, когда они доходили до нас. Исходя из этого, я считаю, что оттенки, которые мы можем увидеть в материнском характере Сатьябати, в основном обусловлены ее матерью Бхубанешвари, которая с любовью относилась к своей единственной маленькой девочке, но не слепо, которая гордилась своей храброй дочерью, но в то же время боялась и беспокоилась о ее будущем. Позже мы видим, что Сатья тоже очень любила своего младшего ребенка Субарну и всегда старалась уделять ей время и внимание, которых ей не хватало в детстве из-за патрицентричного характера общества.
- Gynaeceum — «Kintu stimito Antahpur ar antaralao ki chole na vanga garar kaj?» ( Ashapurna Devi, 1964).
Ашапурна Деви за всю свою жизнь создала огромное количество работ, посвященных этому вопросу. Социальное разделение на «андар махал» и «бахир» было воплощено в архитектурном дизайне, указывающем на сегрегацию полов. Этот «андар махал» — мир, в котором жили наши матери и который затем завещали нам (Himani Banerji, 2002). Это различие между «андаром» и «бахиром» было основано на разделении труда, и женщины должны были работать на кухне, кухня — их единственная сфера деятельности. Женщины рассматривались как фрагменты целого, к этому можно добавить пространственное распределение женщин на «ghar» (частная область) и, наоборот, распределение мужчин на «bahir» (общественная область). Она прямо указала на дихотомию «общественное-частное» и показала их как разные, но взаимозависимые, пытаясь изобразить дилеммы, сопровождающие «социальные преобразования» (Dipannita Dutta, 2015). Но уникальность Ашапурны заключается в том, что она показала, что мужчины, как и женщины, являются фрагментами этого концентрического целого. [2] Поэтому фраза «милосердие начинается дома» может быть справедливо использована здесь, поскольку женщины начали свое восстание из Антахпура, где они страдали от бесчестья — основы всех подавлений, а феминизм, согласно Ашапурне, восходит к временам культуры Антахпура, где женщины восстали против несправедливости патриархата и проложили путь к своей эмансипации. Это была борьба, которую не пришлось испытать женщинам Запада». (Dutta: 2015, 27) Деви далее комментирует: «Я попыталась нарисовать картину постоянной перестройки Антахпура, откуда начинается влияние общества, поколений и менталитета масс.
- Женщины — миф и реальность: Мифическое представление поэта о женщине.
«Ваша женственность — это наполовину женственность.
Половина — воображение мужчины». (Jasodhara Bagchi, 1995)
Сама Деви в своей инаугурационной речи на 99-го 9 марта 1989 года заявила, что женщинам навязывают женственность — мягкие манеры — нежность, вытесняют из реального мира в беспомощную — бесправную жизнь и внушают, что мужчина — создатель мира, а долг женщины — сделать его домом. Но сон не длится вечно, и чувство недостойности заставило ее проснуться.
Это сопоставление «реального» и «воображаемого Я» (Indira Chowdhury, 2002). Таким образом, можно сказать, что «хорошая женщина» — это та, которая подчиняется патриархальным рамкам и соблюдает все правила, созданные мужчинами. Та, которая требует послушания от своих сыновей и абсолютного послушания от невесток (Himani Banerji, 2002). Далее Банерджи говорит о том, что женщина, была ли она достаточно хороша или нет, не может быть оценена до самой смерти. «Урло мейе, пурло чаи/ Тобе мейер гун гаи! (женщину сжигают, ее пепел выбрасывают на ветер/ только после этого мы можем петь ей хвалу). Банерджи, таким образом, тщательно проанализировал, что «доброта» женщины — это, следовательно, негативная вещь, состоящая скорее из того, что она не делает, чем из того, что она делает.
Однако главной причиной этого «сна» были сами женщины. Образование, несомненно, является основным средством женской эмансипации, но «хорошие женщины» из «уважаемых семей» запрещали учиться, поскольку на них лежала ответственность за поддержание «семейной чести» (Banerji, 2002). Как заявила Деви, если бы только было достаточно солидарности, женщинам не пришлось бы бегать за чем-то к мужчинам. Это вряд ли добавляет славы эмансипированным женщинам, которые не зависят от мужчин. Она также добавляет, что каждая из них дрейфует в своей собственной хрупкой лодке, но нет прочного судна, чтобы взять их вместе на борт. Словесная агитация вокруг термина «женская эмансипация» не приведет к эмансипации женщин». (Джасодхара Багчи, 1995)
- Социальные практики: В этой главной работе Деви мы находим описание почти всех видов социальной практики, норм и систем, преобладающих в сельской местности. Во-первых, Вдовец: в ее работе широко представлена система вдовства. У вдов было отдельное место для приготовления пищи, и все желающие не могли туда войти (Dr. Biswajit Panda, 2011). Религия обычно считалась уделом мужчин, но женщины вторгались в нее, особенно овдовев (Banerji, 2002), очевидно, для того, чтобы отказаться от мирских развлечений. Суеверия: женщины следовали ряду ритуалов, особенно во время беременности и в «аантур гхор». Вещи, купленные для человека, который должен был умереть, но не умер, должны быть выброшены (Прашанта Халдер, 2011). Они должны были храниться и следовать определенным правиламБратас‘ для определенных целей, и все эти ритуалы совершались для того, чтобы сузить их сознание, наполнить его тьмой (Панда, 2011). Значение жизни можно понять, только если человек женат, что делает систему полигамии действительной (Прашанта Халдер, 2011).
- Колониализм: Колониализм рассматривается как фактор, способствовавший эмансипации женщин. До недавнего времени женщины были «народом без истории». Новая женщина означает, что «то, что было хорошо для семьи, теперь превзойдено и переформулировано в то, что хорошо для самих женщин» (Banerji, 2002). Например, в течение тридцати лет своей супружеской жизни Сатья искренне заботилась о членах своей семьи. Она не возражала против вызова врача-«сахиба» для лечения больного мужа (Dutta, 2015). Это также привело к изменению мышления некоторых грамотных мужчин, таких как Рам Мохан, Видьясагар, которые прилагали все усилия, чтобы сделать это место лучше для женщин (Panda, 2011).
- Конфликт между женщинами и женщинами: Женщине никогда не предоставляется возможность, которую она заслуживает, ключ ко всем комплиментам лежит в кармане джентльмена. Основная причина этого — отсутствие у женщины лояльности к своему полу, чего нельзя сказать о мужчинах (Bagchi, 1995: 22). Мир женщин также представляет угрозу насилия — физического и иного[3] — и несправедливого предпочтения «сыновей». Банерджи далее утверждает, что старшие родственницы могут наказывать младших физически, в то время как мужья обладают этой властью как общей прерогативой. Деви наблюдала огромную пропасть между мужскими и женскими ценностями как фактор разделения сыновей и дочерей в обществе и в семье (Dutta, 2015). Она никогда не считала мужчин врагами женщин, но подчеркивала, что если женщины смогут подняться над такой мелочностью и бесчеловечностью и непредвзято рассмотреть, что для них хорошо и желательно, некоторые проблемы могут быть решены. (Bagchi, 23)
- Филлис, Гранофф, 1985: Просматривая вышеупомянутые рецензии, я обнаружила, что эта рецензия представляет реальный интерес и, в отличие от других, довольно критична по отношению к работе Деви. Здесь Филлис рассматривает отношение к женщинам и их возможные роли, как их видит Деви. Деви, как и другие народные сказки, изобразила жестокость свекровей по отношению к своим невесткам, варварство патрицианского общества, но ее отправной точкой было равенство, образование, самодостаточность и самореализация женщин. Но в то же время повторяющаяся тема ее работ — женщины являются непревзойденными актрисами, только они умеют скрывать и раскрывать и сохранять хрупкий баланс семейной жизни. Концепция Деви о подходящей роли женщины соответствует традиционным представлениям. Таким образом, актриса Деви Сатьябати восстает против удушающей мелочности женской жизни и нарушения человеческого достоинства.
Методология
Методология обычно относится к обоснованию применения конкретных методов исследования. Существует широкий спектр исследовательских методологий и методов, и хотя между ними есть различия, они также могут значительно пересекаться. Методология исследования может принимать форму эксперимента, основанного на чьей-то работе/работах, которыми она является в данном случае, что делает ее вторичным анализом (практика анализа данных, которые уже были собраны кем-то другим, часто с совершенно другой целью).
В данном типе исследования я использовал контент-анализ. Это исследовательская техника, используемая для получения воспроизводимых и достоверных выводов путем интерпретации и кодирования текстового материала. Я взяла на вооружение эту методологию, поскольку она помогает анализировать черты личности, делать выводы о культурных аспектах и изменениях, предоставлять юридические и оценочные доказательства.
Поэтому я придерживалась качественного анализа данных, который представляет собой исследовательское исследование, используемое для получения понимания глубинных причин, мнений и мотивов. Идея заключается в изучении смыслового и символического содержания качественных данных.
Задачи
- Проанализировать стойких героев романа на предмет степени их современности и/или конвенционализма.
- Понять, как социальные ситуации сковывали женщин.
- Рассматривать Ашапурну Деви как феминистку, анатомируя это вдохновляющее произведение.
Анализ данных
Социальное расслоение очень заметна. Даже манго стратифицировано в обществе. Лучший сорт манго предназначен только для мужчин, средний сорт манго — для любовниц богатых семей и, наконец, острый сорт манго — для женщин и детей низшего класса. Это лишь показывает, как женщины были еще более стратифицированы в семье.
Распространенность полигамии это нормальное явление. «Свами ки монда митхай, дже екла асто та на кхеле пет ворбе на, ваг хоа геле пран фете джабе?». «Bidhata jokhon prithibi chishti korechilo, tokhon ekta kore beta chele aar dedhkuri kore meye manush gorechilo, a to janish?» — это была «система верований», которая делала систему многоженства законной, и женщины принимали ее без всякого протеста, демонстрируя патриархальный процесс социализации девочки.
Если муж девушки умирает до свадьбы, то девушку обвиняют в том, что она «обжора», которая, как говорят, съела своего будущего мужа! Таким образом, происходит дегуманизация девочки.
«Сотин Кантар Джала» — это очень интересный момент. Девушку учат тому, что иметь «со-жену» — это проклятие, а также учат некоторым ритуалам, в которых они молятся богу, чтобы не испытывать боль. С другой стороны, им также говорят, что к «со-жене» нужно относиться как к «сестре». Это довольно запутанное состояние: с одной стороны, им говорят молиться, чтобы не испытывать боль, а с другой стороны, им говорят принимать то же самое дружелюбно.
Ощущается разделение домашней структуры. В богатой семье дом разделен на два мира — «мейе мохол» (сфера женщин) и «пуруш мохол» (сфера мужчин). Таким образом, частная сфера препятствует доступу женщин к процессу развития.
Богатый дом также делится на «арену вдовы» и «арену женатых».
Кроме того, если парень уходит из дома, отвергнутый своей замужней любовью, и покидает деревню, это вина девушки, а если девушка покидает деревню из-за оскорбления со стороны родственников, считается, что она опозорила фамилию. Таким образом, женщины становятся козлами отпущения.
Разговор с собственным мужем — дело постыдное, и женщины обычно делали это тайком. Это лишь показывает, насколько суеверия овладели человеческим разумом.
Девушка должна быть эффективной в повседневных делах, независимо от того, насколько она хороша в рукоделии. Подразумевается, что кухня — главная и единственная сфера деятельности женщины.
Самое интересное, что муж уходит к другой женщине, и когда на этот факт указывают, жена начинает злиться, так как «муж» может делать все, что хочет, она просто не может понять, что это оскорбительно для женщины. Это также показывает, как патриархальные рамки препятствуют эмансипации женского сознания.
Более того, для парня нормально «трогать» свою вторую жену, скорее он заслуживает этого, и «первая жена» должна понять эту простейшую вещь: «boli cheletar kothao to vabte hobe? Tar tatkati roilo dhamachapa daoa…». Здесь женщина воспринимается только как тело.
Кроме того, девочка никогда не сможет гордиться своим отцом, так как она всего лишь «девочка-ребенок», поэтому у нее нет такой привилегии. Таким образом, девушку превращают в товар, и когда ее выдают замуж, она, скорее всего, потеряет все свои права и положение в родительском доме.
В городской жизни женщин и в деревенской жизни женщин была одна общая черта — эгоизм хозяек, но в городской жизни он был больше, так как вместе с эгоизмом у них были деньги. Это показывает, что у женщин, возможно, не было самосознания, но у них было достаточно классового сознания.
Характер Сатьябати
Томбой с детства Сатья была бунтаркой и бесстрашной с самого детства — от расспросов по каждому пустяку до ответа всем, независимо от возраста и отношений.
Ее любили друзья и отец, который сам был бунтарем, и в то же время ее критиковали и презирали все те, кто был старшим и привычным.
Она не могла смириться с противоречивой природой человека. Она не понимала «женского сообщества», когда девушка, даже избитая мужем, ласкает его. Она не понимала, почему девушка подвергается такому жестокому обращению за то, что она не так эффективна в работе по дому.
Сатья был трогательным для быстрой девушки. Она не может терпеть чужую боль, особенно если это касается девушки, которую отчитывают ее родственники. Именно поэтому она не принимает тот факт, когда ее невестку просят провести ритуал для сожительницы ее мужа.
Она протестует изо всех сил, когда ее двоюродный брат говорит, что девушка не должна получать образование, иначе она станет слепой. Сатья с вызовом ответила, что все это необоснованные псевдофакты, придуманные для того, чтобы доминировать над женщинами.
Кроме того, когда ее отец сказал, что девочке не нужно получать образование, она ответила, что если девочке не нужно ничего делать, то зачем тогда рождаться? (Это Джоди на доркарер кота то мейеманушер джонмабар э ба доркер ки?)[4].
При попустительстве отца Сатья начинает учиться и становится умной, она может правильно читать стихи, читать эпосы, и, как мы видели, когда она приехала в Калькутту, она начала изучать английский язык.
Однако когда ее свекры приехали забирать ее, зная, что она не достигла необходимого возраста, отец не собирался отправлять ребенка, но Сатья попросила разрешения отпустить ее. Это произошло потому, что она не хотела, чтобы ее отец был оскорблен перед всем обществом, но это показывает нам, что Сатья также впервые подтвердила свое знакомство с обществом.
Когда Сатья узнала о плохом характере своего свекра, она отказалась называть его «Тхакур», а также отказалась касаться его ног. Потому что она считает, что приветствие — это акт проявления уважения, которого она больше не испытывает к его «Тхакуру».
Она потеряла своего первого ребенка и поэтому обращается к нему как к «ванге», что означает неблагоприятный, и поэтому она не может сидеть на любой благоприятной церемонии. Она была логичной и здравомыслящей, поэтому, когда ее муж находился в предсмертной ситуации, она не поддалась никаким суеверным мыслям.
Сатья приехала в Калькутту, ее проклинали все, но ничто не могло сломить ее. Однажды она пообещала матери, что уедет, и после стольких лет смогла сдержать обещание, но, увы, матери больше не было рядом, чтобы увидеть это. Хотя ее отец был счастлив и горд. Сатья боялась нового города, новых людей, супружеской семейной системы и современного образа жизни. Но этот страх был как «пузырь». Она была сдержанной и, конечно, не взбалмошной. Она никогда не теряла своих собственных ценностей; даже в новой ситуации она сохраняла свои ценности и убеждения.
Сатья была очень эгоистичным человеком, и она даже не возражала показать это и своему отцу. Более того, даже в новом городе, который был ей совершенно незнаком, она тяготела к продолжению эгоизма и с хозяйкой дома, поскольку просто не могла соответствовать ее показному поведению.
Однако, когда Сатья повзрослела, возмужала, ее характер обрел цельность. Она поняла, что все ситуации не выигрываются спорами и аргументацией. Она стала спокойной, собранной и осмотрительной. Она также стала независимой, начав преподавать женщинам в школе.
Она была очень вдохновлена и в то же время впервые пожалела о том, что она женщина, когда узнала, что Неру, ее двоюродный брат, сейчас путешествует по всему миру, чего она всегда хотела — быть независимой, изучать людей, накапливать знания, приносить пользу обществу.
Однако в какой-то момент мы видим, что Сатья не смогла стать полностью рациональной, ее старые ценности заставили ее критиковать «повторный брак вдов». Это также заставило ее поверить в то, что «свами мее манушер дебота» (муж — это божественно).
Самым бунтарским поступком Сатьи была попытка добиться справедливости в отношении сестры Вабини, которая умерла в возрасте 10 лет от рук своих свекров только потому, что не позволила мужу «прикоснуться» к ней, так как боялась этого. Сатья обращается в британскую полицию с просьбой о помощи. Хотя город Калькутта аплодировал ей за ее храбрость, ее начали бояться в семье и она потеряла любовь мужа.
Большим поражением в ее жизни стала ее собственная семья. Ее муж Набакумар не имел моральных сил, старший сын Садхон был достаточно грамотным, но не полноценным человеком, младший сын, напротив, был немного похож на мать, но он не жаловался на пороки общества, скорее, был полон апатии. А ее дочь свекровь выдала замуж без ее согласия, чтобы помешать борьбе Сатьябати за женскую эмансипацию.
Характер Сарады
Сарада — еще один смелый персонаж, созданный Деви. Она подвергла сомнению всю систему многоженства. Ее протест был не таким, как у Сатьи. Она была послушной невесткой, но она также знала свои права и знала, как их вырвать. Она заняла положение в зенане, где была на высоте, и в то же время сохранила свою индивидуальность, действуя и исполняя свои личные желания.
Характер Саудамини —
Саудамини — удивительный персонаж, изображенный Деви. Она логична, рациональна, имеет свою индивидуальность, сильна, язвительна, широка в своих взглядах и очень понятлива. Она знает, что от общества не убежать, но также знает, как с ним бороться. От нее отказался муж, и поэтому общество ожидает, что она будет убита горем и податлива, но она предпочла быть счастливой, поглощенной повседневными заботами и шутовством.
Характер Шанкари —
Это стойкий персонаж, созданный Деви. Она стала жертвой детдомовского брака и вдовой. Она влюбилась в одного из своих кузенов, сбежала, повторно вышла замуж в Калькутте, поскольку вдовьи повторные браки тогда были легализованы, забеременела и была отвергнута новым мужем. Испугавшись красоты своей дочери, она выдала ее за вдову и заставила следовать всем ритуалам.
Характер Мокшады —
Мокшада — типичный традиционный женский характер, приведенный Деви, которая с ранних лет была вдовой и всегда соблюдала все социальные нормы. Она посвятила всю свою жизнь другим и не ждала ничего взамен, умерла инкогнито и ушла бы в небытие, и никто не пожалел бы даже слезинки и не позаботился бы о проведении ритуалов на ее похоронах. И эта мысль привела ее к потере эмоциональной стабильности.
Выводы
В этой замечательной работе Деви изобразила существующие в обществе обычаи и попытки женщин преодолеть их.
Женщины и суеверия — Их заставляли подчиняться ряду брадобреев, которые давали им понять, что они ниже мужчин и без мужчин они неполноценны. Следовательно, их долг — служить им. Эти Братаны также сузили их сознание, сделав их неспособными думать. Они слепо следовали тому, что им говорили.
Избиение жены — мы находим несколько примеров такой практики. В самом начале мы видим, как «Джатар Бу» избивает «Джату», а через несколько дней они предаются романтической беседе. Избиение жены было социально приемлемой и нормальной практикой. «Сестра Вабини умерла от побоев своего мужа. Но Сатья, как выяснилось, выступает против этой практики.
Материнство — В этом произведении мы видим другое представление о материнстве. Здесь фигура матери изображена как тень, которая всегда рядом, но не слишком близко. Между матерью и ребенком существует дистанция. Другой тип материнства показан в отношении Сатьи к Сухас, которая не была ее родной дочерью, но Сатья пыталась реализовать все свои чаяния через нее. Она создала Сухас, самодостаточную, постколониальную женщину.
Брак — Деви в этой работе неоднократно усиливала впечатление, что женщина должна выйти замуж, чтобы обрести счастье.[5] Мы обнаружили, что Сатья верит в святость индуистской системы брака, поэтому она никогда не могла согласиться на повторный брак вдовы. Она считала брак конечной целью жизни женщины, поскольку, по ее мнению, он дает представление о полноте жизни. Поэтому она всегда хотела найти Сухасу подходящую пару, и поэтому, когда Сухас женился на мастере Бхаботоше, Сатья никогда не задавалась вопросом об огромной разнице в возрасте или чистоте отношений.
Она также попыталась изобразить преемственность традиций в постколониальной Индии. Колониальное правление, конечно, внесло противоречивые изменения в общество, но в то же время в нем сохранялись традиционные ценности и верования, смешанные с просвещенной рациональностью. Примерами могут служить.
- Набакумар создает нуклеарную семью в городе, сохраняя традиционное сознание и совесть.
- Сатья синхронизировала свою роль матери и роль работающей женщины, обе эти роли были для нее одинаково приоритетными.
- Сатья выступает против полигамии, но при этом жестко относится к повторным бракам вдов.
Далее Деви показала, как процесс социализации в городе и деревне различался, особенно в плане использования оскорбительных выражений в присутствии детей и в то же время позволяя им делать то же самое. Он также варьировался в плане привития им ценностей и норм общества, особенно тех, которые основаны на религии.
Сатья — через этого персонажа Ашапурна призывает к самодостаточности, которой должны обладать все женщины. Можно сказать, что через Сатью она пыталась получить ответы на вопросы, которые всю жизнь пыталась найти. Сатья была ярым протестующим, уникальным, бунтарским, откровенным, практичным, фактическим и научным человеком. Она была похожа на улитку, которая внешне была довольно жесткой, но внутри была чрезвычайно чувствительной, сочувствующей и исключительно сострадательной. Поэтому дочь часто называла ее «Рааг ар Тхакур» (богиня гнева). Все, за что она боролась, было направлено на улучшение социальной системы путем самокоррекции. Она отказывалась идти на компромисс или переговоры с существующей социальной структурой. И вот в постколониальной Индии она, наконец, задалась целью найти ответ на вопрос, являются ли в новой свободной стране женщины «по-настоящему свободными»? Она эмансипировала себя по-настоящему, поскольку смогла преодолеть физический барьер и двинулась навстречу городской жизни, которая для нее была «свободой». Свобода от нереальных правил и норм, иррациональных суеверий, неграмотности и непросвещенности. Особенно от неграмотности, поскольку ее главным приоритетом было равенство образования между мужчиной и женщиной. Для нее самообразование никогда не может быть грехом, особенно когда сама Деви Сарасвати — девушка. Она даже начала обучать девочек в «Сарбамангала Патсала». Однако в некоторых случаях она не могла избежать жесткости, будь то непринятие повторных браков вдов или восприятие брака и материнства как единственной цели жизни. Но замужество дочери оставило все ее мечты неисполненными, не разрушенными, но не украшенными.
Деви как феминистка
«Быть независимой связано не только с семейными потребностями; с этим связан вопрос самооценки» — Наванита Девсен[6].
Женщины семьи всегда занимали центральное место в ее опусе «Пратхам Пратишрути», и через них Деви укоренила тот факт, что появление значимого голоса — единственный способ изменить свое положение. Отношения власти в семье в патриархальных рамках обрекли женщин на домашний быт, неграмотность и слепые ритуальные практики, и поэтому она постоянно повторяла, что женщины должны бороться за свои права и преодолевать страх осуждения общества с помощью практических аргументов, как это делала она сама. Ее бесстрашные рассуждения о свободе и равенстве между мужчинами и женщинами — это то, в чем ее голос остается неизменным. Женщины Пратхам Пратишрути являются сильным показателем феминизма Ашапурны, чей взгляд на роль женщины отличается от западного. Она воспринимала своих женщин как богиню Дургу, которая может управлять семьей с одной стороны и внешним миром с другой, сохраняя шри наших традиционных культурных ценностей, как полноценная бхартия (индийская) нари (женщина). Она выступала за то, что Сангари и Вайд называют «объективным гендерно-нейтральным методом исследования». Через голос своей главной героини, Сатьябати, она утверждала свободу мысли и практику равного правосудия, что является их фундаментальным правом как человека. Более того, она стремилась напомнить миру, что женщина — тоже человек. Однако она была реалистичной и сочувствующей феминисткой, которая никогда не хотела, чтобы ее называли феминисткой, и не считала мужчин врагами, а видела в них соотечественников, нуждающихся в подъеме сознания. По ее словам, женщины должны мыслить более реалистично, доказать миру свою ценность и способность к самореализации и добиться социальных перемен, победив безудержную коммодификацию[7].
Заключение
«Nari ke apon vagya joy koribar
Keno nahi dibe odhikar
Hey bidhata!»
-Рабиндранат Тагор
Этот вопрос затрагивался во всех работах Ашапурны Деви, и «Пратхам Пратишрути» является факсимиле ее собственной жизни. Она верила, что все протесты и революции начинаются из дома, и поэтому она признала звание «кухонного писателя».
Этот роман был действительно передовым, поскольку в нем критиковались все аспекты общественной жизни, не только положение женщин, но и социальная ситуация, колониальная жизнь. Он охватывал все разделы. Однако, как по мне, Ашапурна Деви не смогла выйти за рамки того, что семейная жизнь очевидна для женщин. Она смогла сделать Сухас (Сухасини, дочь невестки Сатьи Шанкари) независимой и не замужней. Где-то она считала, что для женщин выйти замуж — это суровая необходимость, это неизбежная правда жизни, тогда как в то время незамужество было распространено. И я не согласен с концовкой романа, где Сатья оставляет свою семью и детей в полном отвращении. Сатья, потеряв мать, смогла осознать боль материнства, мы видим ее раскаяние в том, что она не смогла добиться присутствия матери или, скорее, не уделяла ей достаточно времени. Но в конце концов она поступила так же и со своими детьми. Она могла отказать Субарне в замужестве, что усугубило бы ее бунтарский характер, или же согласиться на брак и отправить ее обратно к родственникам, когда придет время.
Однако обещание Сатьябати себе и своему молодому поколению жить в знаниях и этических суждениях, короче говоря, появление женщин с большей социальной властью, является, таким образом, проектом поколения[8], который сделал этот новаторский роман в то время примером смелости.
Библиография
Деви, Ашапурна. Pratham Pratishruti. 1964
Филлис, Гранофф. Традиционные цели для современных женщин: Парадокс художественной литературы Ашапурны Деви. Журнал южноазиатской литературы. 1985
Багчи, Джасодхара. Индийские женщины: Миф и реальность, 1995
Банерджи, Химани. Перерождение матерей и дочерей
Кашьяп, Аруни. Другие слова: Обыкновенные жизни необыкновенные истории
Чоудхури, Индира. Re-defining the Heroic Mother: Representation and Agency in Ashapurna Debi’s Pratham Pratishruti. Orient Longman. 2002
Чаттопадхьяй, Сучорита. «Женщины» Ашапурны Деви: формирующиеся идентичности в колониальной и постколониальной Бенгалии. www.arguementjournal.eu 2015 г.
Шанкар, Амит. Мои три гинеи: Размышления о семинаре
Рачана, Гхош. Трилогия-р Ашапурна Деви
Бера, Садананда. Narir Boidhobyo Jibon Niye Bangla Kotha Sahitye Ashapurna Devi
Пал, Амаркумар. Ашапурна Деви -р Чотоголпо Анвешан
Нилой, Бакши. Narir Obosthan — Somosya O Uttoroner Dolil: Pratham Pratishruti
Панда, Бисваджит. Пратхам Пратишрути: Сомадж Манушер Биборон
Халдер, Прашанта. Пратхам Пратишрути-р Сомой, Пратхам Пратишрути-р Самадж
Саха, Санджита. Джанани Вабна
Мандал, Тапан. Сатьябати-джибон Сонграме протибади Нарикантха
Датта, Дипаннита. Ashapurna Devi and Feminist Consciousness in Bengal: a bio critical reading. Oxford University press. 2015
Аллан, Кеннет. Исследования в классической социологической теории, 3rd ed. Sage publications. 1951
en.m.wikipedia.org
[1] Конвенция Сенека-Фоллс была первой конвенцией по правам женщин, состоявшейся в Сенека-Фоллс, штат Нью-Йорк, 19-20 июля 1848 года.
[2] Дутта, Дипаннита: 2015 г.
[3] Банерджи, 195
[4] Деви, 1964
[5] Филлис, Гранофф: 1985
[6] Dutta, 2015:98
[7] Dutta, 2015
[8] Banerji: 190
Представлено: АНТАРА САХА, Университет Калькутты