В этой статье мы рассмотрим жизнь и вклад Клода Леви-Стросса в антропологию и философию. Наряду с Францем Боасом и Джеймсом Г. Фрейзером, он считается «отцом современной антропологии». Ему принадлежит заслуга в изменении представлений западного мира о культуре и цивилизации. Чтобы понять этого человека, нам нужно проследить его жизненный путь, его образование, влияние, принципы, работы и критику (он же смертный, в конце концов!).
Образование и социология
Философ и антрополог родился в Брюсселе, Бельгия, в 1908 году. Как и многие бельгийцы того времени, он учился во Франции и посещал колледж в Сорбонне в Париже, изучая право и философию. Интересно, что со временем его интерес сместился в сторону от права, и он склонился исключительно к философии.
Он стал учителем средней школы, но его интерес к антропологии и социологии расцвел, когда он отправился в университет Сан-Паулу в Бразилии в качестве приглашенного профессора. Его жена, Дина, была профессором этнологии в университете. Именно в это время Клод отправился в лес Амазонки и изучал коренные племена этого района.
Вторая мировая война заставила его взять в руки оружие, чтобы защитить свою страну Францию. Однако после капитуляции Франции в 1941 году, Клод освободился от службы и переехал в Нью-Йорк, США. Там он преподавал в Новой школе социальных исследований и в Высшей школе свободных исследований, которую он основал вместе с другими французскими эмигрантами в Нью-Йорке, включая Анри Фосильона, Жака Маритена и Романа Якобсона.
В 1948 году он вернулся в Париж, чтобы получить докторскую степень. Профессор Клод стал известен в следующем году, когда опубликовал работу «Элементарные структуры родства». Эта работа оказалась его magnum opus и была почитаема в кругах антропологов (подробнее о работе позже).
Влияние на его работу: предпосылка его принципов
Для того чтобы понять его работу, нам необходимо погрузиться в механизм его мышления. Будучи студентом философского факультета, он пошел против современных направлений французских философов того времени, таких как неокантианство, бергсонизм, феноменология и экзистенциализм. Это подтолкнуло его к социологии и антропологии.
Он также отверг исследование Дюркгейма в традиционной форме, хотя и использовал выводы Дюркгейма в своем собственном исследовании. В упомянутом выше исследовании родства и обмена в своей публикации «Элементарные структуры родства» он приводит пример недорогих французских ресторанов, где низкокачественное вино подается в равном количестве, но не потребляется ни тем, кто его принимает, ни хозяином, интересно, что они наполняют бокал соседа. Этот процесс продолжается до тех пор, пока все не наполнят свои бокалы. Он назвал это «общественным договором» между людьми.
Помня о концепции общественного договора, можно прояснить два важных принципа его работы. Первый гласит, что социальная и культурная жизнь не может быть однозначно объяснена как версия функционализма. Проще говоря, он не верит, что эмпирические исследования доказывают сложную природу изучаемого явления, и, следовательно, не является эмпириком.
Скорее он был структурным антропологом, вдохновленным идеями Соссюра, который сосредоточился на том, что элементы системы соединяются вместе в противоречии с присущей им ранее природой. Расширяя концепцию, ее можно разложить на два понятия — «различие» и «отношение». Он утверждает, что эти два понятия действуют противоположно и противоречат друг другу, что обеспечивает динамизм в обществе.
Спорным аспектом его работы был масштаб его исследования. В то время как большинство антропологов изучают и ограничивают свои исследования своей рабочей областью, Штраус применяет их повсеместно. Это, образно говоря, оговорка в его доспехах. Основная критика исходит от англоязычного общества.
Понятия о структуре, мифе и искусстве
Структурализм— Штраус стал основоположником направления антропологии под названием культурная антропология. Согласно ей, культура, которую можно рассматривать как общество, может быть лучше понята в терминах отношений внутри структуры. В данном случае, т.е. общества. Поэтому, чтобы понять это общество, необходимо рассмотреть элементы, составляющие его. Некоторые из этих элементов могут быть рассмотрены в свете контуров родственных связей, паттернов в мифологии, искусстве и т.д.
Исследование, которое принесло ему известность, как упоминалось ранее, касалось родства. Штраус прояснил тот факт, что существенная структура родства, на которой открываются все системы, представляет собой совокупность четырех типов органически связанных отношений: брат-сестра, муж-жена, отец-сын и сын брата-сестры матери.
По его словам, эти элементы сформированы не порядочностью или сочувствием, а простым сознанием. Следовательно, человеческая природа заставляет нас совершать те действия, которые мы совершаем. Он считал, что все общества следуют этим структурам, но его критики никогда не соглашались с ним, считая его работу менее эмпиричной, чем требовалось.
Миф— Одной из наиболее значимых работ Штрауса является исследование мифов. Штраус сравнивает или, скорее, объявляет Миф отдельной логикой. Он утверждает, что хотя мифы обычно абсурдны с точки зрения логики, они очень похожи и сохраняются почти в каждой культуре.
Еще один важный момент, который следует отметить в отношении мифов, заключается в том, что, в отличие от шуток или басен, смысл мифа не полностью теряется при переводе. Штраус приводит аргументы с помощью концепции структурализма, говоря, что именно концепция различия и отношения играет в этом роль.
В первую очередь его интересовали структуры, присутствующие в самих мифах. Он сам является языком и похож на них. Согласно Леви-Строссу, миф также имеет свой язык, который представляет собой синхронную структуру, обеспечивающую специфическое прочтение определенного мифа. Хотя детали могут меняться от мифа к мифу, структура остается неизменной.
Он проиллюстрировал это, проливая свет на бинарные отношения или бинарные противоположности в греческой пьесе «Эдип». Сын женится на своей матери — это одно бинарное событие, а когда Эдип убивает своего отца — другое. Такова структура всех мифов, на которую он ссылается, привнося в них также понятие родства. Великий психоаналитик Зигмунд Фрейд вдохновился этой пьесой и создал теорию «Эдипова комплекса».
Понимание мифов и ритуалов в структурном контексте
Многие считают, что миф и ритуал имеют тесную взаимосвязь друг с другом. Некоторые считают миф теоретической основой, из которой возникли ритуалы, в то время как другие рассматривают ритуалы как иллюстративную практику, из которой родились мифы. Эта взаимосвязь была названа «гомологией». Однако эта связь, о которой говорят как о причине и следствии, не очевидна в большинстве, если не во всех случаях. Так, автор на примере обрядов и мифов североамериканских племен устанавливает, что такая гомология не обязательно имеет место на практике. Кроме того, он также считает, что между обрядами и мифами или даже между различными обрядами других обществ может существовать обобщенная связь.
Применяя метод, использованный Романом Якобсоном в структурной лингвистике при анализе традиций индейцев пауни, описанных Г.А. Дорси, автор анализирует связь между мифом и ритуалами, практикуемыми среди племен. Этот метод подчеркивает важность рассмотрения структуры изучаемого общества.
Для своего анализа автор использует миф о беременном мальчике. Это история о юноше, обладающем магической силой исцелять болезни и лечить людей, которого часто посещает старый ревнивый знахарь в сопровождении своей жены, чтобы узнать секреты его силы. Когда знахарь обнаруживает, что ему не удастся получить никакой информации о магии мальчика, он обманом заставляет мальчика забеременеть, угостив его лекарственными травами. Мальчик, стыдясь своей беременности, уходит из деревни в лес, чтобы покончить с жизнью. Там его жалеют дикие животные, которые помогают ему извлечь зародыш и обучают его своим магическим способностям. Позже мальчик возвращается с этими магическими способностями, чтобы убить злого знахаря и стать известным в своей деревне врачом.
Автор приводит противопоставления элементов в мифе, предложенные в работе Дорси. Основные различия основаны на возрастной и половой дифференциации. Например, мальчик, будучи молодым, представляет плодородие, в то время как знахарь представляет бесплодие, учитывая его преклонный возраст. Также были сделаны различия в магии — врожденной или приобретенной, а также растительного или животного происхождения.
Ссылаясь на отсутствие возрастного разделения среди племен, автор пытается объяснить, что в реальной жизни племен нет связи с мифом. Кроме того, в отличие от мифа, где между знахарем и мальчиком вроде бы идет соперничество, традиции индейцев пауни таковы, что любой хозяин признает способности своих преемников и позволяет им преуспеть после его смерти. Чтобы еще больше расширить рамки анализа, в исследование также включены племенные общества, такие как мандан, хидатса и т.д., где существует явное разделение по возрастному признаку. В таких обществах отношения меняются на противоположные. Например, сын вместо отца обычно сопровождает свою жену.
Описывая один из ритуалов племени хидатса, в котором женщины платят отцам-оплодотворителям своего ребенка, а также животным различные виды мяса. Это представляет собой знак благодарности отцам за производство ребенка и животным (которые, согласно мифу, обладают способностью уничтожать плод) за то, что они не причинили вреда ребенку.
Автор также приводит пример ритуала, практикуемого племенами хако для того, чтобы дать новую жизнь детям, то есть признать жизнь новорожденного. Согласно этой практике, ребенок освящается группой через помазание и ставится ногами на круг, нарисованный на земле. Это символическая практика, согласно которой ребенок является яйцом в гнезде, представленном кругом на земле. Этот обряд является репрезентацией функции оплодотворения ребенка супружеской парой.
Таким образом, с помощью приведенных примеров обрядов и ритуалов, практикуемых индейцами пауни, а также близко расположенными или родственными им племенами, автор установил важность структурных компонентов групп в установлении взаимосвязи между мифом и ритуалами.
Искусство и маски— В своем исследовании племенных масок Штраус также изложил свой взгляд на маски и искусство. Он утверждает, что даже маски являются иллюстрацией структурных явлений, содержащих динамические и троичные черты.
Назначение маски схоже с задачей европейских карт, которые играют двойную роль случайности, которая работает как элемент пьесы и одновременно выполняет синхронную функцию как отдельная карта. То же самое было и в случае масок, которые играли аналогичную двойную роль.
Критика
Штраус пользовался уважением среди своих коллег. Однако были и его критики. Его часто упрекали в том, что он излагает все события в своей собственной структуре, будучи при этом непреклонным. В некоторых из его поздних работ можно заметить, что он почти дьявольски аргументировал последовательности в своем структурном понимании. Это казалось неестественным.
Кроме того, его взгляд на общество в сингулярности также заставил академический мир усомниться в его теориях. Общеизвестно, что общество разнообразно во всем мире, и расшифровка его таким строгим и жестким научным методом без использования эмпирических данных в качестве основы вызвала пару вопросов.
В конце концов, мы должны рассматривать эти критические замечания не как нападки на его интеллект, а скорее как эволюцию его идей и взятие этих идей за основу для дальнейших исследований. Этот человек считается легендой, и многие теории о масках, обществах, структурах можно поставить ему в заслугу.
Источники:
https://www.marxists.org/reference/subject/philosophy/works/fr/levistra.htm
Леви-Стаус, К. 1993. «Структура и диалектика», в Структурной антропологии.
Том I. Хармондсворт: Penguin, pp. 232-242.