Критический вклад в понятие «капитал» П. Бурдье
Разработка Бурдье понятия «капитал» оказалась богатой жилой для области социологии и теории культуры. Капитал послужил важным эмпирическим и теоретическим инструментом для исследования процессов воплощения и накопления знаний и воспроизводства агентами в рамках социального поля. В своей фундаментальной работе «Формы капитала» (1986) П. Бурдье, утверждая, что социальный мир — это накопленная история, призывает ввести понятие капитала, чтобы подчеркнуть важность накопления в социальном поле. Он определяет капитал как «накопленный труд (в его материализованной форме или «инкорпорированной», воплощенной форме), который, будучи присвоен на частной, то есть эксклюзивной, основе агентами или группами агентов, позволяет им присваивать социальную энергию в форме овеществленного или живого труда» (с.15). Проще говоря, капитал можно понимать как форму топлива, которая позволяет агентам воспроизводить свое положение в социальном поле и представляет собой имманентную структуру социального мира. В зависимости от поля, в котором он функционирует, капитал может проявляться в трех радикальных формах: экономический, культурный и социальный капитал.
Опираясь на марксистские представления, Бурдье воспринимает экономический капитал как чисто индивидуальные материальные активы, которые могут быть непосредственно и легко конвертированы в деньги или институционализированы в форме прав собственности (там же). Экономический капитал включает в себя все формы материальных ресурсов, таких как финансовые ресурсы и владение землей или собственностью. Он состоит из капитала в марксистских терминах, но также включает в себя другие экономические владения, которые увеличивают возможности агента в обществе. Однако Бурдье не дает четкого определения понятию экономического капитала, поскольку заимствует эту идею из области экономики. Кажется, что он просто предлагает материалистическую интерпретацию этого понятия; однако этот факт не приводит к редукционистскому подходу. Он понимает экономический капитал как ресурс первостепенной важности, который, с одной стороны, отличает агентов, играющих в социальную игру, а с другой стороны, несправедливо распределяется, поскольку характеризуется законом передачи. Таким образом, экономический капитал проявляется как корень всех других форм капитала, которые можно понимать как замаскированные формы экономического капитала.
Культурный капитал можно объяснить как форму капитала, который «при определенных условиях конвертируется в экономический капитал и может быть институционализирован в форме образовательной квалификации» (Bourdieu, 1986, p. 242). Бурдье и Пассерон разработали концепцию культурного капитала, чтобы изучить влияние культуры на систему социальной стратификации и «связь между действием и социальной структурой» (Lamont & Lareau, 1988, p. 154). При этом Бурдье различает три основные формы культурного капитала: воплощенный, институционализированный и объективированный культурный капитал. В своем воплощенном состоянии культурный капитал представляет собой «форму длительных диспозиций ума и тела» (Bourdieu, 1986, p. 243). Другими словами, его можно понимать как легитимные культурные предпочтения и модели поведения, которые усваиваются в основном в процессе социализации. В свою очередь, институционализированный культурный капитал может быть связан с «степенями и дипломами, которые удостоверяют ценность воплощенного культурного капитала» (Lamont & Lareau, 1988, p. 156). Наконец, в своем овеществленном состоянии культурный капитал представляет собой потребление и приобретение некоторых культурных благ (картин, книг, словарей, инструментов и т.д.).
Передача культурного капитала в его воплощенном выражении играет важную роль в формировании габитуса. Несмотря на то, что Л. Гиллеспи предлагает развернутое описание габитуса, утверждая, что он «прививает мировоззрение своим субъектам, наделяя (культурной) ценностью вещи, будь то материальные или нематериальные»[2], мы предложим несколько новых взглядов на это понятие, чтобы подчеркнуть связь между капиталом и габитусом. Бурдье разработал понятие габитуса как ответ на эпистемологическое бинарное различие между объективизмом — который проявляется как структуралистский подход, сведенный к механическому детерминизму — и субъективизмом — который в основном использовался в теории рационального действия. Он использует понятие габитуса, чтобы охарактеризовать социализированную субъективность, которая интернализирует нечто внешнее и экстернализирует в объективированном состоянии внутреннее. Проще говоря, габитус можно воспринимать как воплощение нашего социального положения, пола, класса, этнической и расовой принадлежности. Он состоит из диспозиций, интернализирующих это социальное положение, которое в большинстве случаев определяется классом и диктует наши действия. Согласно Бурдье, все формы капитала определяются классом и социальным положением. Таким образом, культурный капитал в его воплощенном состоянии стремится превратить внешнее богатство в неотъемлемую часть агента, в габитус, который является воплощением культурного капитала как такового.
Концепция социального капитала Бурдье обращает аналитический эпистемологический свет на конфликты и отношения власти, которые могут быть выявлены при более пристальном взгляде на социальные отношения. Социальный капитал можно воспринимать как совокупность ресурсов, которые равны сети отношений и взаимного признания. Бурдье прекрасно называет это «членством в группе». Более конкретно, по Бурдье, социальный капитал может накапливаться и использоваться как коллективно, например, в семье, так и индивидуально. В основном он используется для получения материальной или символической выгоды. Таким образом, будучи членом влиятельной группы агентов или имея сильную сеть связей, человек может монетизировать эту ситуацию для собственной выгоды. Таким образом, как теоретический артефакт, социальный капитал включает в себя понятие социальных отношений, которые увеличивают способность актора продвигать свои интересы.
Символический капитал — это еще одна форма капитала, тесно связанная с социальным капиталом. Бурдье воспринимает символический капитал не как фундаментальную форму, а скорее как подформу, которая стремится узаконить социальные позиции акторов, а также разделение экономических, культурных и социальных ресурсов. Символический капитал является обозначением власти доминирующего класса и используется для легитимации этой власти. Сиисяйнен (2000) прекрасно изображает легитимизирующую роль символического капитала на интересном примере. Он утверждает, что социальные классы, связанные с распределением экономического, культурного и социального капитала, являются лишь «классами на бумаге», то есть лишь потенциальными возможностями, если они не трансформируются в значимые различия, опосредованные символическим капиталом.
Все формы капитала конвертируемы и передаваемы. Преобразуясь в другие формы и передаваясь между индивидами, капитал в бурдьезианском смысле имеет первостепенное значение для властных отношений, существующих в социальном поле. Бурдьё и Пассерон в книге «Наследники: Французские студенты и их отношение к культуре» и «Воспроизводство в образовании, обществе и культуре» доказали, что капитал в большинстве случаев передается между влиятельными семьями. Таким образом, капитал используется как механизм социального воспроизводства, прежде всего, внутри семьи и через семью. Наиболее легко конвертируемой и передаваемой формой капитала является экономический капитал, который может быть унаследован напрямую или конвертирован в другие формы капитала. Например, экономический капитал может быть переведен в овеществленное состояние культурного капитала через приобретение картины.
Передача культурного капитала от родителей к детям имеет огромное значение, поскольку он является не только основой и показателем классового положения, но и во многом может определять траекторию движения детей в социальном поле. Теория культурного капитала утверждает, что влияние социального происхождения семьи на образовательные успехи детей в значительной степени связано с культурными ресурсами привилегированных родителей, которые дают своим детям преимущество в освоении образовательной программы. Однако следует отметить, что передача культурного капитала происходит в течение относительно длительного периода времени в процессе социализации.
Учитывая вышесказанное, измеряя объем и состав всех форм капитала посредством детальных исследований, Бурдье удалось обосновать свой теоретический вклад в реальные жизненные ситуации. Бурдье не просто подчеркивает конвертируемость и передачу капитала или фактическое распределение различных форм ресурсов и капитала в обществе. Напротив, вводя понятие капитала, он хочет раскрыть и подчеркнуть глубинные процессы, посредством которых буржуа, доминирующий класс, вечно присваивает и монополизирует все ресурсы, гарантирующие легитимацию их социального «превосходства». Эти ресурсы, преобразованные в различные формы капитала, неравномерно распределяются и используются господствующими классами в своих исключительных интересах, а именно для воспроизводства своего господствующего положения по отношению к подчиненным классам в социальном поле.
Библиография
Бурдье, П. (1986). The forms of Capital. В J. Richardson (Ed.), Handbook of Theory and Research for the Sociolgy of Education (pp. 241-258). Westport: Гринвуд.
Lamont, M., & Lareau, A. (1988). Cultural Capital: Аллюзии, пробелы и глиссандо в последних теоретических разработках. Социологическая теория, 6(2), 153-168.
Siisiäinen, Martti. (2003). Две концепции социального капитала: Бурдье против Патнэма. Международный журнал современной социологии. 40. 183-204.
[2] https://criticallegalthinking.com/2019/08/06/pierre-bourdieu-habitus/