Первобытное богатое общество: Об охотниках-собирателях и их «богатом» обществе
Обзор
Богатое общество можно определить как общество, которое характеризуется наличием благ материального процветания.
В 1966 году на симпозиуме в Чикаго, организованном Ричардом Ли и Ирвеном ДеВором под названием «Человек-охотник», теория «первоначального общества изобилия» была впервые выдвинута Маршаллом Сахлинсом, который был американским культурным антропологом. В это время появились новые исследования многих антропологов, например, исследования Ли о! Кунг (они являются одним из народов сан, проживающих на западной окраине пустыни Калахари) Южной Африки, поставили под сомнение общепринятую идею о том, что общества охотников-собирателей всегда находились на «грани голода» и были обременены борьбой за выживание.
Исследования Сахлинса основывались на работах Ли на! Kung и Маккарти и МакАртура в «Земле Архема». Собрав значительные данные из этих работ, он выдвинул всеобъемлющий аргумент, согласно которому сообщество охотников-собирателей не терпело лишений; напротив, они жили в обществе, где желания всех людей легко удовлетворялись. Он заметил, что изобилие обычно относится к удовлетворению желаний, которые, вероятно, легко удовлетворить, либо производя больше, либо желая меньше. Поскольку в обществе охотников-собирателей существовала культура ограниченных желаний, по мнению Сахлинса, они могли жить в достатке за счет быстрого удовлетворения своих простых материальных потребностей. Сахлинс утверждает, что поскольку общества охотников-собирателей могут удовлетворять свои ограниченные желания всем, что им доступно, их можно назвать «зажиточными».
По мнению Сахлинса, существует два возможных пути к достатку — желания можно легко удовлетворить, либо производя больше, либо желая меньше. Западный путь к изобилию, который является гальбраитовским путем, развивает предположения, которые идеально подходят для рыночной экономики — «что желания человека велики, чтобы не сказать бесконечны, в то время как его средства ограничены, хотя и поддаются улучшению…». Разрыв между средствами и целями может быть сокращен путем повышения производительности труда, по крайней мере, до тех пор, пока срочные товары не станут изобилием. Во-вторых, существует дзенский путь к изобилию, согласно которому материальные потребности человека «конечны и немногочисленны, а технические средства неизменны, но в целом достаточны». Другими словами, общества охотников-собирателей и западные общества выбирают разные пути достижения изобилия: желая меньше и производя больше, соответственно. С помощью таких сравнений Сахлинс подчеркнул, что общества охотников-собирателей не следует рассматривать в этноцентрических рамках, когда измеряется их достаток.
Поскольку Сахлинс попытался отойти от западной концепции изобилия, теория «первоначального изобильного общества» устраняет представления об обществах охотников-собирателей, которые были распространены во время симпозиума. Он упоминает, что диета охотников-собирателей характеризуется как «удивительно разнообразная», которая основана на флоре и фауне, доступной на местном уровне, причем в изобилии. Это подтверждает тот факт, что охотники-собиратели живут среди изобилия ресурсов и не живут на уровне натурального хозяйства. Они обладают огромными знаниями о своей окружающей среде и, используя эти знания, могут превратить так называемые «скудные и ненадежные» природные ресурсы в богатое натуральное хозяйство. Вследствие этой трансформации они могут сами себя обеспечивать и ограничивать время, затрачиваемое на добычу пищи, до минимума. Этот поиск пищи очень успешен.
Жизнь охотников-собирателей также выглядит как «изобилие без изобилия». Это объясняется тем, что их потребности очень ограничены и просты, и они не стремятся к излишествам или материальным ценностям, которые, если бы они им потакали, снизили бы их образ жизни с характерного кочевого. Общины охотников-собирателей верят в окружающую среду — в то, что она их обеспечит. Поскольку их насущные потребности удовлетворяются за счет изобилия ресурсов, количество часов, которые можно назвать «свободными», увеличивается. Таким образом, хотя они живут в условиях, которые в западном обществе называют «материальной бедностью», количество часов, которые им приходится посвящать работе, меньше, чем в обществах, где люди добывают средства к существованию другими способами. Несмотря на меньший объем работы, труд охотников-собирателей обеспечивает все их потребности, а общее количество свободного времени увеличивается. Эти аргументы можно объяснить тем, что, в соответствии с наблюдением Сахлинса, первоначальное богатое общество — это, по сути, общество охотников-собирателей.
Сахлинс в своей диссертации попытался деконструировать известные представления об охотниках-собирателях (существовавшие в то время), согласно которым условия их жизни находились на примитивном уровне и им приходилось много работать, чтобы выжить. Заметно, что с года проведения симпозиума в этой области достигнут прогресс, и идеи охотников-собирателей приветствуются в новых парадигмах, которые постоянно возникают. Общества охотников-собирателей не подпадают под какой-либо всеобъемлющий зонтик. Каждое их общество довольно сильно отличается друг от друга.
Еще один момент, на котором можно заострить внимание, заключается в том, что в 1968 году Сахлинс написал эссе об идее «Les temos modernes», и этот текст стал центральной точкой для дебатов и критики. Это эссе послужило основой для книги Сахлина «Экономика каменного века». В книге и в эссе высказывалось предположение, что «охотничий собирательский образ жизни обеспечивал беспрецедентное изобилие для его последователей. Это стало репрезентативным текстом «Охотников-собирателей» во вводных инструкциях. Однако этот текст не получил серьезного оспаривания, и вопрос не был далее изучен с помощью эмпирических исследований, согласно Nurit Bird-David «Beyond «The Original Affluent Society»».
«Рабочее время» и «свободное время»
В 1966 году Сахлинс утверждал, что поскольку охотники-собиратели не были обременены требованиями коммерческого рынка, поэтому у них было достаточно свободного времени. Согласно его исследованиям, люди, принадлежащие к обществу охотников-собирателей, должны были работать всего 15-20 часов в неделю, что практически не характерно для так называемого цивилизованного общества. Остальное время охотники-собиратели могли посвятить отдыху.
В анализе Ли можно увидеть, что он утверждал, что работа должна определяться в соответствии с общим временем, затраченным на сбор необходимого количества пищи. Он не включил в свое исследование время на приготовление пищи. Если сложить общее количество часов, отведенных на приобретение, обработку и приготовление пищи, то приблизительное количество рабочих часов в неделю составит 44,5 часа для мужчин и 40,1 для женщин. Однако, как утверждает Ли, это гораздо меньше, чем общее время, отведенное на работу и домашние дела в западном мире.
Сахлинс завершил свое исследование, заявив, что количество часов, которые каждый взрослый работник из общины Хантеров посвящает производству продуктов питания, составляет от 3 до 5. Далее он заключил, что люди, принадлежащие к этой общине, могут удовлетворить свои потребности или быть/поддерживать статус обеспеченных, работая около 15-20 часов в неделю, или даже меньше.
Критика
Каплан отмечает, что в соответствии с концепциями «свободного времени» и «рабочего времени» Первобытного общества, в жизни охотников-собирателей не существовало жесткой демаркации между этими двумя категориями времени. Он утверждает, что если «работа» должна быть синонимом простого пропитания, то люди на Западе не занимались бы никакой работой (при условии, что не учитывается время, потраченное на оплату еды).
Работа Сахлина вызвала критику со стороны многочисленных антропологов и археологов. По мнению этих и других критиков, Сахлин не учел время, которое посвящается заготовке дров и приготовлению пищи, в то время как он включил часы, которые они используют для охоты и собирательства.
По мнению некоторых антропологов, исследования, на которых основывался Сахлинс, были не совсем репрезентативны для людей, за которыми они собирались наблюдать.
Другие критики указывают на то, что общества охотников-собирателей страдали от чрезвычайного уровня детской смертности, а также от различных серьезных и регулярных заболеваний. Война была еще одной характерной чертой их обществ. Таким образом, эти критики против того, чтобы называть эти общества «обеспеченными».
В своем эссе «Темная сторона «Первобытного богатого общества»» Каплин выделил различные проблемы теории «Первобытного богатого общества». Далее он поддержал вопросы, касающиеся работ Маккарти, МакАртура и Ли. Особенно проблематичными были определения терминов и понятий:
- Изобилие
- Работа
- Досуг
- Питательная адекватность диеты, которой придерживались охотники-собиратели; и так далее.
Заключение
В заключение можно выделить последнюю часть эссе Каплина, где он утверждает, что, хотя современные исследования пытаются исправить привычную картину «несчастного охотника-собирателя», нельзя упускать из виду наличие в обществе коренных народов страданий и тирании. Каплин проливает свет на замечание Геллнера, согласно которому люди, считающиеся «примитивными», сталкиваются с двумя видами жизни — «одна для себя, другая для нас, из которой можно извлечь определенные моральные уроки». Под «нами» подразумевается цивилизованный мир. Каплин приводит в пример «Немецкую идеологию» Маркса, где Маркс предсказывает создание в будущем коммунистического общества, в котором не будет существовать никаких экономических и политических институтов. Тогда тезис о первоначальном обществе изобилия может превратиться в комментарий к обществу цивилизованных людей, в той же мере, в какой он намерен изобразить жизнь охотников-собирателей. Каплин завершает свое эссе словами: «…и в этом может заключаться ее мощная притягательность и непреходящая привлекательность».
Ссылки
https://en.m.wikipedia.org/wiki/Original_affluent_society#:~:text=The%20%22original%20affluent%20society%22%20is,security%20to%20be%20considered%20affluent.
https://www.pnas.org/content/116/44/22100
https://library.cityvision.edu/original-affluent-society
https://www.jstor.org/stable/3631086
https://www.jstor.org/stable/2743706